Форум » Архив форума » Афины » Ответить
Афины
Арес: Афи́ны — столица Греции. Располагается в Центральной Греции и является экономическим, культурным и административным центром страны. Названы в честь богини Афины, которая является покровителем. Город знаменит своими философами, актерами и художниками. Афины густонаселенный и живой город. каждый день здесь можно увидеть выступления ораторов, спектакли и открытые философские споры. Так же город славится своими политиками и законодателями. Здесь один из самых справедливых судов. так же афины славятся своим залом заседаний для принятия законов, в котором могут присутствовать простые горожане, но при условии аристократического происхождения. Вобщем - демократия в Афинах! Афины окружены горами. Общая численность населения составляет 1/3 от общей численности населения Греции. Высота центра города над уровнем моря составляет 20 метров, в то время как рельеф территории города очень разнообразен, с равнинами и горами. Недалеко от города находится самая знаменитая в Греции академия искусств. Локации Улицы: Также разнообразны, как и сама столица Греции - широкие и узкие, ведущие на переполненные народом площади и утыкающиеся в тупики. Однако каждая из них украшена хоть какой-нибудь скульптурой и статуей бога. Этот огромный город делится на различные районы, каждый из которых резко контрастирует с остальными. Площади Афин Жизнь на площадях кажется кипит и останавливаться не собирается. Здесь каждый день можно увидеть небольшие спектакли и и выставки скульпторов, слушать выступление ораторов и филосовские споры. Жилые районы В Афинах живут как и аристократия, так и бедняки, поэтому дома местных жителей частенько разительно отличаются друго от друга. Огромные двухэтажные каменные особняки, находящиеся ближе к центру города резко контрастируют с одноэтажными хибарами на его окраине. Торговый район Этот рынок кажется бесконечным. Ткани, продукты, украшения, статуи, амфоры, оружие, лошади, колесницы. Здесь можно купить абсолютно все, что душе угодно. Все здесь так и пестрит яркими красками, кажется что торговцы ни на секунду не замолкают, зазывая к себе покупателей. Район ремесленников Если путник все же не нашел что-то на рынке, ему стоит заглянуть сюда - искуссные мастера на все руки выполнят любой ваш заказ и исполнят любой каприз - сошьют эксклюзивное платье, выкуют уздечку для самого Пегаса, перенесут ваш портрет на амфору либо слепят с вас статую. В общем, все что душе угодно, с одним но - за все придется выложить приличную горстку динаров. Порт Находящиеся немного в дали от города доки являются одной из стратегически и экономически важных точек Афин. Сюда приходят корабли не только со всей Греции, но и со всего побережья Средиземного моря, а также из Египта, Британии, Индии, Царства Чин, а порой и из Страны Восходящего солнца. Акрополь "Верхний город" - 156-метровый скалистый холм с пологой вершиной, здесь расположен Парфенон, главный храм в Афинах, посвященный его покровительнице. Можно увидеть множество скульптур и святынь. Укреплен на случай нападения на Афины, также у подножия холма расположен афинский суд. Зал заседаний для принятия законов Здание, находящиеся рядом при входе на Акрополь. Просторное и светлое помещение с высокими потолками. На первый вгляд, может показаться, что оно способно уместить всех граждан Афин, не оставив никого без права голоса. Таверна "Большая Оливка" Светлое, просторное двухэтажное заведение, предоставляющее на ночлег маленькие уютные комнаты по цене 3 динара за сутки. Сама таверна на первом этаже отличается большим расстоянием между столиками и комфортными сидениями. К тому же обслуживание тут на высоте. Меню таверны [more] Фирменные блюда: Салат греческий (приправлен оливковым маслом) - 2 динара Маринованные оливки - 1,5 динара Кролик с оливками - 2 динара Выпивка: Малая кружка эля - 1 динар Эль - 1, 5 динара Большая кружка эля - 2 динара Настойка "Оливковые поля" - 3 динара Вино- 1 динар Вино 25-летней выдержки - 4 динара Травяной отвар - 0,5 динара Чай - 1 динар Молоко - 1 динар Горячее: Свинные ребра вяленные - 3 динара Курица жареная - 2,5 динара Свинина жареная - 3 динара Рыба речная вареная - 3 динара Рыбный суп - 2 динара Похлебка с оливками - 1,5 динар Выпечка: Пирожок с мясом - 2 динара Пирожок с яблоком (капустой) - 1,5 динара Пирог с ягодами - 3 динара[/more]
Ответов - 15
Антоний: Они обосновались возле Афин, в пригороде. Небольшой, довольно уютный домик с садом располагался в низине, не слишком далеко от города, но, не смотря на эту близость, место было тихим и спокойным. Вопреки ожиданиям Антония никакой дополнительной охраны не было. Его единственным стражем по-прежнему оставался Эмилий, солдат Брута, которого он настойчиво и упорно старался перетянуть на свою сторону. И не сказать, что безрезультатно, некоторый прогресс, определенно, был… Первые дни в Греции Антоний честно играл в отшельника, но очень быстро ему это надоело и он начал проверять границы допустимого опытным путем, сначала аккуратно и осторожно, но, не встречая никаких возражений со стороны Эмилия, природное нахальство постепенно начало брать свое. Антоний целыми днями пропадал в городе, часами просиживал в афинской библиотека, методично перерывая все свитки в поисках чего-то, ведомого только ему, слонялся по рынку, жадно прислушиваясь к доходившим сюда со всего света новостям или проводил время в объятиях какой-нибудь очередной красотки не слишком тяжелого поведения. Если все это время за ним кто и следил, то он этого не замечал. Эмилий, похоже, был склонен верить ему на слово, и Антоний старался его не разочаровывать. Рано или поздно он всегда возвращался. Со стороны могло показаться, что он полностью смирился, свыкся со своим положением изгнанника, но это впечатление было обманчиво. Все это время он искал возможность вернуться. Он должен вернуться в Рим до конца этого года, пока не истек срок его консульских полномочий и закон все еще на его стороне. Но возвращаться одному – это гарантированное самоубийство, второй раз ни Брут, ни сенат не будут с ним столь мягки. От него постараются избавиться, и уже навсегда, что, разумеется, Антония никак не устраивало. Если он хочет заставить Рим считаться с ним, то он должен вернуться с армией. Но никакой армии у него нет… Даже тринадцатый легион, на который он так рассчитывал, сейчас, скорее всего, считает его предателем. И для того чтобы их переубедить красноречия Люция не достаточно, он должен прийти к ним сам. Но путь в Италию ему закрыт… Ступить на римские земли для него равносильно объявлению войны сенату, а делать это, рассчитывая на поддержку всего одного легиона, а де факто, даже не имея ее, было бы по меньшей мере опрометчиво. Попытаться собрать армию здесь, в Греции? Это смешно. Местные жители ненавидят Рим и все, что с ним связано, и никогда не пойдут ни за одним римлянином. Египет? Мысль была соблазнительной, александрийский флот – легенда всего средиземноморья, никто не смог бы ему противостоять, даже Секст со своими сицилийцами… К тому же Египет – вассал Рима. Это вдохновляло, но, все же, поколебавшись некоторое время, Антоний отказался от этой идеи. Последний римский консул, искавший помощи египтян, нашел только свою смерть. А ведь Помпей даже не просил военной помощи, он лишь искал убежища для себя и своей семьи… Повторить его судьбу Антоний не хотел. Рассчитывать можно только на римлян, но где их искать? Это в Риме он мог просто выйти на форум, вбить в землю два флажка, алый и зеленый, и уже через несколько дней под его командой были бы по меньшей мере два-три легиона. А здесь… Здесь все было гораздо сложнее. Но шанс был, небольшой, но все-таки шанс. В Греции была римская армия, по крайней мере, она была здесь четыре года назад. Легионы Помпея не были уничтожены, они обратились в бегство после первой же отбитой атаки. И с тех пор исчезли с лица земли. В Рим не вернулся никто, и неудивительно – по закону их ждала децимация и позорный роспуск. Цезарь ограничился тем, что перечеркнул штандарты мятежников, но преследовать их не стал. Как-то не до того было… Вскоре о них все забыли, даже он сам. И при других обстоятельствах вряд ли бы вспомнил… Но сейчас Антоний был готов хвататься за соломинку. Если это подобие армии все еще сохранилось, если еще не все легионеры разбрелись кто куда, что вполне могло произойти за эти четыре года, то они должны были оставить свой след на этой земле. И если его предположения верны, он найдет их. Найдет и даст им шанс вернуться домой.
Зена: По прибытии в Афины, Эмилий продолжал следить за своим подопечным. Постепенно он уже начал привыкать к выходкам Антония, который так и норовит скрыться от шума города, где нибудь в тишине. Эмилий старался не мешать ему, но из виду не выпускал. Он так же понимал, что Антоний размышляет над чем-то. К сожалению мысли читать Эмилий не умел, поэтому ему приходилось лишь догадываться о планах римского полководца. B один из таких дней генерал решил пойти за Aнтонием, чтобы понять в чем же кроется причина его постоянных, длительных прогулок. - Добрый день, мой господин.- присаживаясь на стул возле него спросил Эмилий. Погода была чудесная, как и настроение. Разговор по душам, вряд ли получился, но он решил попробовать ... - Надеюсь я не отвлек вас от важных дел?- он добро улыбнулся Антонию, и в ожидании ответа.
Антоний: Услышав знакомый голос, Антоний осторожно отложил очередной свиток, который до сих пор полностью поглощал его внимание. Желтоватый лист пергамента был исписан вереницами цифр. Финансовые сводки – самый достоверный источник информации, нужно только уметь читать между строк. Антоний умел, но либо он себя переоценивал, либо искал не то и не там. Как бы то ни было до сих пор его поиски оставались бесплодными. Потерянные легионы Помпея словно в воду канули… Антоний вздохнул, потер глаза ладонью. Портить себе зрение, разбирая чужие каракули, было удовольствием ниже среднего, а он просидел на заднем дворе городской библиотеке все утро и уже начал подумывать о том, что пора сделать перерыв, так что появление невесть откуда взявшегося Эмилия было только кстати. Настораживало только одно – как он его нашел? Следил? И как давно? Нет, Антоний конечно, подозревал, что его не выпускают из поля зрения надолго, но все же убедиться в этом вот так, на практике, было досадно. - Да какие у меня здесь могут быть важные дела? – отозвался он. – Все мои важные дела остались дома, в Риме, и теперь решаются без моего участия… И хватит называть меня господином, у меня от этого скулы сводит.
Массовка: - Да какие у меня здесь могут быть важные дела? Все мои важные дела остались дома, в Риме, и теперь решаются без моего участия… И хватит называть меня господином, у меня от этого скулы сводит. Генерал видел, как Антоний тоскует по дому, но не мог допустить чтобы Марк погиб при возвращении домой. За время его путешествия Эмилию удалось узнать больше о «напарнике», к тому же он понимал, что с каждым днем все больше доверяет именно ему, да и Брут плавно уходил на второй план. Эмилий должен был вернутся обратно в Рим, как только доставит Антония на место, но решил остаться, чтобы убедиться в безопасности Марка. Но время шло, вскоре Брут пришлет за ним, и того заберут обратно в Рим на службу. Генерал немного вздохнул и посмотрел на Антония. - Как прикажите вас называть ? – улыбнулся тот.
Антоний: Он удивленно посмотрел на Эмилия, словно пытаясь по лицу собеседника прочесть его мысли и понять, что кроется за этим странным вопросом. Вообще-то, в Риме в общение между равными в неформальной обстановке было принято использовать родовые имена. Полное имя обычно использовали в официальных случаях, чтобы подчеркнуть дистанцию или продемонстрировать уважение, а личное – только в кругу семьи. Но вряд ли Эмилий, такой же римлянин как и он сам, нуждался в лекции по этикету… Так что же это – просто чрезмерная вежливость и осторожность, желание расставить все точки над i или нечто большее? Антоний подозревал, что последнее предположение было ближе всех к истине, но разгадать мысли собеседника не получалось; тот лучезарно улыбался, прикрываясь этой своей улыбкой как щитом. - Я не стыжусь своего родового имени, - наконец ответил Антоний, так и не придя ни к какому определенному выводу. – Кто бы там что не говорил, оно ничем не запятнано, ни ложью, ни бесчестием, ни предательством. Хотя… Кому это сейчас интересно? Верность у нас теперь не в чести… Мы разучились ее ценить. Печально, правда?
Массовка: - Я не стыжусь своего родового имени Ответ Антония ни чуть не удивил Эмилия, он лишь слегка улыбнулся на слова собеседника. – Кто бы там что не говорил, оно ничем не запятнано, ни ложью, ни бесчестием, ни предательством. Хотя… Кому это сейчас интересно? Верность у нас теперь не в чести… Мы разучились ее ценить. Печально, правда? Мужчина на секунду посмотрел куда-то за плечо Антония , а затем вновь вернул свой взгляд на него. - Ты лучше чем тот, кому я служу – сказал генерал. Его голос был тихим и грустным, словно он сам сожалеет о том, что состоит на в службе у Брута. Но такова воля богов. Эмилий не мог нарушить данного обещания, к тому же за ним уже ни раз присылали гонца с просьбой вернутся на пост с Рим. Но каждый раз Эмилий отправлял того одного обратно со словами еще не время. А ведь если задуматься Брут далеко не дурак, и вскоре может понять, что бесконечные отказы генерала далеко не на благо Бруту, а совсем наоборот. К тому же был риск, что он сам явится в Афины, чего генерал совершенно не хотел. - Антоний, ты должен выслушать меня… - начал тот – Если ты хочешь сохранить свое имя, и оставить его для Рима гордостью, нам надо уходить из Афин. – практически шептал он. Генерал хоть и был верным «рабом» Брута, и тот доверял ему, но в связи с последними событиями, Эмилий заметил, как в Афинах появились люди, заметно отличающиеся от обычных граждан. Взгляд у них был слишком уж проницательным. Это были посланные псы Брута, некая охрана. - Если ты хочешь вернуть себя утраченную власть, имя и трон Цезаря, стоит подумать над моим предложением. – Эмилий аккуратно взял листок бумаги и перо, что лежали перед Антонием и начал писать. - Он прислал солдат, чтобы следить за мной. Брут знает, что я могу тебе помочь,и будет всеми силами мешать этому. С каждым днем их становится все больше. Если решишь пойти против Брута, я буду с тобой! Я ошибочно отдал честь мерзавцу, который недостоин, занимать трон великого правителя. Как только перо дописало последнее слова, Эмилий поднял глаза на Антония, в ожидании ответа.
Антоний: Торжествующая улыбка скользнула по его губам. Вот, вот то, на что он так рассчитывал и чего все это время ждал. Брут наконец-то показал свое истинное лицо; продемонстрировав недоверие, он оскорбил и оттолкнул от себя своего верного последователя. Что ж, тем хуже для него. Ему-то ведь эта их размолвка только на руку... Из Афин, конечно, нужно уходить. И дело вовсе не в солдатах Брута… А в том, что Эмилий мог искренне заблуждаться относительно их намерений. Паранойя – штука заразная, особенно когда совесть нечиста… И если он действительно ошибается, ни в коем случае нельзя давать ему возможность в этом убедиться. Жаль, конечно, он так и не сумел найти следы потерянных легионов, а ведь наверняка они где-то здесь, запрятаны между строк в каком-то из свитков, но времени на это уже не остается. Придется начинать поиски с нуля, практически вслепую, наугад… Но, может быть, это и к лучшему? Антоний осторожно забрал перо у Эмилия и, по прежнему не говоря ни слова, на том же свитке дописал всего одно слово «Фарсал». Там все произошло, на фессалийских равнинах, близ маленького городка, название которого до той последней решающей битвы за пределами Греции знали лишь единицы. Там легионы Помпея обратились в бегство, а значит, именно там и начинается след. Нужно только найти его… - Тогда не будем тратить время зря, его у нас и так немного. В путь! И, одним порывистым движением поднявшись на ноги и перегнувшись через разделявший их стол, очень тихо прошептал: - Мы вернемся в Рим до наступления зимы, и вернемся с триумфом. Это я тебе обещаю…
Массовка: Эмилий слегка улыбнулась на ответ Антония. Он, все таки был уверен, на положительный ответ, поэтому и предложил. Повторив жест Антония, он так же стремительно поднялся из-за стола, и как ни в чем не бывало, оба направились к выходу из библиотеки. Эмилий вел себя как обычно спокойно и строго, наблюдая за жестами и взглядами Антония, но между тем и следил за теми наемниками, что прислал Брут. Довольно быстро оба мужчин добрались до дома. - Надо взять все самое необходимое, и уже ночью отправится в путь. Днем слишком рискованно …. – сказал он. По большей части это были мысли, которые вырвались из его уст. Эмили поднял взор на Антония и задумался, действительно ли верно они поступают. Ведь назад пути не будет. Несколько секунд он задумчиво смотрел на своего напарника, а потом и в пустоту, пытая предугадать последствия его решения. Ведь помогая Антонию, он предает своего господина, а значит и Рим. Глубокий вдох и рука мужчины положила несколько свертков с едой в сумку. - У меня есть свой человек в Греции, который любезно предложил нам своих скакунов. Лошади прибудут в полночь. А пока, надо быть предельно осторожными, наемники прибыли не просто так…..
Антоний: По дороге домой, хотя, конечно, домом это их временное пристанище по настоящему так и не стало, Антоний внимательно посматривал по сторонам, надеясь засечь слежку, о которой говорил Эмилий. Не то чтобы он не доверял его словам, нет, но всегда лучше делать выводы, основываясь на собственных впечатлениях. И хотя он так ничего и не заметил, его собственное беспокойство со стороны было весьма заметно. Антоний никогда не умел играть в эти шпионские игры… И не хотел уметь, предпочитая встречать противника лицом к лицу. Но Эмилий прав, ни к чему нарываться на неприятности. Путешествуя ночью они избегнут ненужного внимания людей Брута, и найти их будет не просто. Никто не знает, куда они направятся. Ведь он даже не назвал их цель вслух, опасаясь, что и у стен есть уши. Он написал это на пергаменте, последовав примеру Эмилия, и… Антоний похолодел. - Свиток, - упавшим голосом сказал он. – Я оставил этот проклятый свиток там, на столе. Мы должны вернуться и забрать его, а еще лучше уничтожить. Если эта бумага попадет не в те руки, она станет твоим приговором.
Массовка: Эмилий хотел было отдать приказ своим подчиненным, как Антоний сообщил ему весьма интересную вещь. – Я оставил этот проклятый свиток там, на столе. Мы должны вернуться и забрать его, а еще лучше уничтожить. Если эта бумага попадет не в те руки, она станет твоим приговором. Генерал нахмурив брови, посмотрел на Антония, он едва удержался, чтобы не сказать ему несколько слов об ответственности, но сдержал себя, ибо был очень воспитанным и сдержанным человеком. Глубого вобрав воздух в грудь он посмотрел на своих подчиненных и выбрав самого преданного подозвал к себе. Генерал не несколько секунд отошел в сторону, шепнув что-то своему человеку, а затем вернулся к Антонию. - Он достанет свиток – тихо сказал он и прошел за стол. Взяв перо и чернильницу, Эмилий достал официальную бумагу с печатью Римского консула и его собственной подписью. Молча он начал писать, что-то на этом листе. По всей видимости нечто официальное. После закончив одну бумагу он принялся за вторую, изредка поглядывая в сторону Антония, словно отец.
Антоний: Эмилий не упрекнул его и словом, но его взгляд был весьма красноречив. Антоний невольно отвел глаза, признавая справедливость так и не сказанных вслух слов. Да, виноват. Увлекся открывающейся перспективой и забыл об осторожности. Хорошо, что он вообще вспомнил об этой проклятой бумаге. Быть может еще не поздно, и человек, которого послал за ней Эмилий, успеет добраться до нее первым. - Он достанет свиток. Антоний молча кивнул. Он надеялся, что Эмилий знает, что делает. Тем временем тот присел за стол и, больше ни говоря не слова, начал что-то писать. Атоний прищурился, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, не отвлекая Эмилия, но безуспешно. Разобрать на таком расстояние мелкий витиеватый почерк, да еще и написанный вверх ногами было непросто. Тогда он подошел поближе, присел рядом на один из стульев и просто спросил: - Кому ты пишешь?
Массовка: Когда Антоний присел рядом и спросил, что пишет генерал, то тихо не отводя взгляда от листа бумаги, ответил. - Не уж то ты думаешь, что служащий будет рисковать своей жизнью за бесплатно и потом молчать? – он слегка усмехнулся – Я имею право отпускать рабов на волю если они это заслужили. В первом письме а дарую ему и его семье свободу, во втором пишу об этом решении Бруту, с указанием, что мой человек спас мне жизнь. – закончил говорить генерал. После наконец, расписался на бумаге и убрал те в стол. Он повернул голову на Антония. - Уже скоро, осталось дождаться гонца, и человека с нашей чудной бумажкой – улыбнулся он. И буквально в следующую минуту в дом влетел тот самый раб. Он подошел к столу генерала и еще запыхавшись протянул ему бумагу. Эмилий молча взял ее проверил содержание. И только после того, как убедился, что все в порядке, поднял глаза на слугу. - Отдышись мой друг – указал на стул – Присаживайся. Он говорил с рабом словно с другом, а что еще оставалось делать, за молчание приходится платить. Стоило мужчине сесть, как ему принесла бокал красного вина, а так же Антонию и саму генералу. - Выпьем ! – сказал он и тут же отхлебнул из бокала глоток. Как только его раб сделал глоток, Эмилий достал свиток с его свободой. - Ты заслужил это! – улыбаясь, генерал протянул ему свиток – Теперь ты свободен, и надеюсь наша маленькая тайна не выйдет дальше этих стен! Тот уверенно кивнул головой. - Не сомневайтесь сир! Я не нарушу своего слова! – обрадованный мужчина не знал, что и ответить. - Ну ступай, жизнь ждет тебя! – спокойно сказал генерал. Бывший раб еще раз отблагодарил своего хозяина и удалился. А тем временем Эмилий вновь посмотрел на Антония. - Думаю пора спать – с намеком сказал он.
Антоний: Антоний иронично улыбнулся. Нет, разумеется, он давно уже не был столь наивен и прекрасно понимал, что просто так в этом мире ничего не делается. За все нужно платить, так или иначе. Кому-то дружбой и ответной готовностью свернуть горы, если это будет необходимо, ну а кому-то вполне достаточно золота или вольной. Но надо же, как интересно… Если бы умчавшийся за свитком раб принадлежал Эмилию, тому не было никакой нужды отчитываться в своих действиях перед Брутом. Свободный человек вправе распоряжаться своей собственностью как ему заблагорассудится. Но если это был человек Брута, то вопрос его преданности по-прежнему остается открытым. Благодарность благодарностью, но страх может оказаться сильнее… На самом деле эта проблема решалась очень просто, достаточно будет одного удара. Антоний машинально провел кончиками пальцев по рукояти кинжала, мысленно просчитывая его возможную траекторию. Но этим и ограничился. Если Эмилий готов так рисковать – это его дело. Так что он лишь проводил взглядом светящегося от радости вольноотпущенника, потом поднял свой бокал, небрежно отсалютовал Эмилию. Слегка пригубил и почти сразу отставил бокал в сторону. - Пожалуй, ты прав, - сказал он, поднимаясь на ноги. – Ночь будет нелегкой, так что стоит хоть немного поспать. Разбуди меня ближе к полуночи, если я к этому времени не встану сам.
Массовка: Поводив Антония взглядом, Эмилий еще некоторое время сидел за столом, потягивая вино. Задумчива всматриваясь в окно, он просидела практически до глубокой ночи, и наконец, когда все стражи Брута уснули, он встал из-за стола и направился в покои Антония. Тихо приоткрыв дверь он заглянул во внутрь, после чего так же тихо вошел. Сначала Эмилий выглянув в полуоткрытое окно, и в очередной раз убедился , что во дворе нет стражей, после чего принялся будить Антония. Он присел на корточки возле кровати римлянина и осторожно дотронулся до его плеча. - Пора – тихо сказал он – Лошади уже готовы, стражи спят….- добавил он, после чего поднялся на ноги и не медля направился вниз. Еще вечером он оставил дверь черного входа не запертой, чтобы лишний раз не привлекать внимание шумом ключей. От туда был самый короткий путь до конюшни.
Антоний: Он был уверен, что не сможет заснуть. И хотя здравый смысл настойчиво твердил, что неразумно пренебрегать сном, ведь, скорее всего, следующая возможность передохнуть выпадет очень нескоро, Антоний не смог заставить себя последовать его, несомненно, правильному и мудрому совету. Он был слишком взбудоражен, слишком увлечен открывающимися возможностями и перспективами. Так что вместо того чтобы нырнуть хотя бы ненадолго в царство Морфея, он долго мерил шагами комнату, снова и снова просчитывая в уме вероятности, продумывая детали… В какой-то момент он все-таки прилег и, кажется, лишь на секунду закрыл глаза… Когда он проснулся, была уже глубокая ночь. Чужая рука коснулась плеча, и Антоний медленно сел, потер глаза тыльной стороной ладони, качнул головой, прогоняя остатки сна. Пора… Эмилий, не дожидаясь его, направился в сторону лестницы, и Антоний, стараясь ступать как можно тише, последовал за ним. далее Леса Эпира
полная версия страницы